В.Л. Райков
Владимир Леонидович Райков[19] открыл новую страницу в развитии знаний об активации творческих способностей в гипнозе[20].Испытуемые Райкова после нескольких сеансов гипноза начинали значительно лучше и содержательнее рисовать или играть на музыкальных инструментах. Но это удавалось только тогда, когда им внушался образ хорошо им знакомого выдающегося деятеля искусства: «Ты — Репин» или «Ты — Рахманинов», и дальше следовала инструкция: «Рисуй» или «Играй». Это не означало, что испытуемые начинали писать картины так же блестяще как Репин или играть как Рахманинов. Тем не менее отождествление себя с выдающимся художником намного улучшало мастерство испытуемого. Любопытен при этом уровень перевоплощения испытуемого. Когда загипнотизированному внушили образ Репина и предложили ответить на вопросы, содержавшие предметы современного быта, отсутствовавшие во времена Репина, он не понимал значения таких вещей, как телевизор, телефон и др. Когда студенту внушили, что он англичанин, и заговорили с ним по-английски (разумеется, он немного знал язык), то на неожиданный вопрос: «Do you like пиво?» («Любишь ли ты пиво?») последовал ещё более неожиданный ответ; «What’s mean пиво?» («Что такое пиво?»), т.е. степень отождествления себя с внушенным образом была так велика, что парень «забыл» значение русских слов.
Когда одному испытуемому
внушили, что он Поль Морфи — гениальный американский шахматист, — и предложили
сыграть в шахматы, первой его реакцией было требование огромного гонорара —
миллиона долларов. Ему вручили пачку чистой бумаги, объявив, что это и есть
вожделенный миллион, и в этот момент на энцефалографе был зарегистрирован
мощный всплеск электрической активности кожи, свидетельствующий о выраженной
эмоциональной реакции. Кстати, играл с этим испытуемым сам Михаил Таль, и он же
сыграл с ним партию в его обычном состоянии вне гипноза. На фотографиях было
видно, как уверенно держался во время игры испытуемый, пока считал себя Полем
Морфи, для которого имя Таля ничего не значит, — и как робко вжался в стул тот
же испытуемый вне гипноза, хорошо представляя себе, с кем он играет. Между
прочим, Таль признал, что хотя «в образе» испытуемый играл, конечно же, не на
уровне Морфи, но все же примерно на два разряда выше, чем без гипноза. Спустя
несколько месяцев на вопрос журналиста, какая партия за последнее время
запомнилась ему больше других, Таль ответил: «Встреча с Морфи» — и объяснил
ошеломленному репортеру, что галлюцинаций у него ещё нет. Итак, именно внушение
образа высокоталантливой личности позволяет выявить в гипнозе уникальные
возможности, о которых сам человек не догадывается. Разумеется, эти возможности
именно выявляются, а не привносятся состоянием гипноза. То, что не содержится в
опыте, приобретенном человеком на протяжении жизни, то, что не опирается на
потенциальные ресурсы мозга (которые намного превосходят наши самые смелые
мечты) — в гипнозе получить не удается.
В.Л.
Райков, исследовав активизирующую роль внушенного в сомнамбулической стадии
гипноза образа высокоталантливой личности, выявил, что это не только устраняет
защитные тенденции личности испытуемого, сковывающие её творческие возможности,
но и перестраивает её мотивационную структуру, меняет установки и уровень
притязаний. Внушение активного образа в гипнозе имеет следствием значительную
активизацию творческих процессов, в том числе и вербального характера. При этом
изменяется сам «стиль» мышления, появляется «новое видение» старых объектов.
Изменение представлений испытуемого о своей личности приводит к актуализации
иной стратегии мышления, к другому набору приемлемых и неприемлемых решений, к
иной системе рассуждений[22].
Переживание внушенного образа обладает огромной силой, по-видимому, потому что
включает все потенциальные возможности образного мышления, которым в обычной
жизни, кроме сновидений, мы в нашей культуре пользуемся очень мало[21].
Итак, именно внушение образа
высокоталантливой личности позволяет выявить в гипнозе уникальные возможности,
о которых сам человек не догадывается. Разумеется, эти возможности именно
выявляются, а не привносятся состоянием гипноза. То, что не содержится в опыте,
приобретенном человеком на протяжении жизни, то, что не опирается на
потенциальные ресурсы мозга (которые намного превосходят наши самые смелые
мечты) — в гипнозе получить не удается. Переживание внушенного образа обладает
огромной силой, по-видимому, потому что включает все потенциальные возможности
образного мышления, которым в обычной жизни, кроме сновидений, мы в нашей культуре
пользуемся очень мало.
О.К. Тихомиров
На психологическом факультете МГУ под руководством профессора О. К. Тихомирова проводились эксперименты с целью выявления уровня интеллектуальных способностей, находящихся в гипносомнамбулическом состоянии. В этих опытах была установлена быстрая обучаемость (по сравнению с контрольной группой), а также показана активная творческая деятельность в гипносомнамбулизме. Заметьте не пассивность, в которой испытуемый не способен к упорядоченным и оценочным действиям, долгое время приписываемая сомнамбулам, а творческая активность. В этих опытах принимал участие врач-гипнотерапевт В. Л. Райков[23].
Опыты О. К. Тихомирова иллюстрируют, что у сомнамбулы, спонтанно активируются интеллектуальные резервы: способность порождать необычные идеи, отклоняться от традиционных схем мышления, быстро решать проблемные ситуации. В психологии эти интеллектуальные способности выделены в особый тип и названы креативностью (от. лат. creatio – сотворение, создание)[24]. Из проведенных О. К. Тихомировым экспериментов видно, каковы испытуемые в гипносомнамбулическом состоянии в сравнении с самими собой в бодрствовании и с контрольной группой. Одной группе, находящейся в гипносомнамбулизме, Тихомиров дал роли «выдающихся людей», а другой, контрольной, группе в обычном состоянии (это были профессиональные актёры) поручил играть роли «великих людей» - ученых и изобретателей. Результаты были следующие. Мы приведем их близко к тексту. В негипносомнамбулической серии испытуемый встречал задание с некоторой опаской, поскольку оно было совершенно новым и в обыденной жизни не приходилось придумывать нетрадиционные назначения привычным вещам. Обычно испытуемый начинал выполнение заданий словами: «Ну что же, давайте попробуем. Посмотрим, что у меня получится». И по ходу выполнения задания ждал оценки экспериментатора, спрашивая, правильно ли он поступает в каждом конкретном случае. Поведение испытуемого в образе «выдающегося человека» абсолютно менялось. Он чувствовал себя уверенно, смотрел на экспериментатора «свысока», говорил размеренно, степенно, с чувством собственного достоинства. После прослушивания инструкции говорил примерно следующее: «Я начинаю. Пишите!»[25].
Второе отличие поведения испытуемых от актёров О. К. Тихомиров называет наиболее важным. Оно заключается в постсомнамбулической реакции испытуемых в связи с выполнением заданий творческого характера. У всех испытуемых постсомнамбулическая инерция была демонстративно выраженной. Все чувствовали после сеансов подъем психической активности, которая носила следы отображенной работы с заданиями. Например, один из испытуемых написал дома поэму на тему теста общности между паровозом и пароходом. Испытуемый Л. Г. после двух сеансов с творческими заданиями, в которых он принимал участие, сообщил, что он «совершенно переродился и стал иначе воспринимать мир, более ярко и полнокровно». Настроение было все время приподнятое, хотелось работать, мыслить, созидать. Он, никогда не занимавшийся литературой, за три дня написал целое сочинение, которое с удовольствием читал друзьям и родным.
О. К. Тихомиров говорит, что испытуемая А. Ш., научный сотрудник одного из исследовательских институтов, после участия в опытах, также сообщала о хорошем самочувствии и приливе энергии, улучшении трудоспособности. Испытуемый Л. в течение нескольких дней чувствовал, что «как бы мимо воли видит связь и закономерность в развитии вещей и отдельных предметов». Общее состояние «отличное, хочу много работать, много делаю, много успеваю. Начал писать рассказы. Любопытно, что герои зачинаются и встают из головы, как Афина-Паллада из головы Зевса - ну прямо музыкальная картина «Рассвет над Москвой-рекой». Войска мои сейчас на голову выше меня, и когда они идут в атаку, передо мной одна задача - физически выстоять. Когда я ночью, в темноте, бегаю записывать приходящие фразы, сын сочувственно спрашивает: «Рассказы напали?» Они, действительно, нападают, как запой или счастливая любовь - и ставят меня в приятное положение человека, который ни ответственности за свою продукцию не несет, ни похвалы не заслуживает, если она качественная. Моя награда в другом - в блаженствах, которыми сопровождается производственный процесс. Царство Божие, действительно, внутри нас - где-то в середине головы, в районе темечка. Но хоть я и рекламирую подсознание, должен предупредить, что это хозяин жесткий - он живёт, где не сеял и собирает, где не рассыпал. За неповиновение он грызет, как нечистая совесть и насылает болезнь, похожую на несчастную любовь. Зато платит удивительно щедро, так что стоит поступать к нему в рабство и падать на лицо при малейших признаках его гнева»[26].
В другой работе О. К. Тихомирова выяснялось, как развиваются в дальнейшем творческие способности, начало которым было положено в гипнозе. «В гипнотическом состоянии первичным фактором, перестраивающим деятельность, является появление нового смысла, нового отношения к выполняемой деятельности, а как результат - уверенность, смелость, ощущение свободы. Необходимо отметить, что гипнолог не регулирует деятельность испытуемых «поэлементно». Создавая новое отношение, состояние подъема, он лишь повышает возможности саморегуляции активной деятельности субъекта»[27]. Авторы указывают, что «внушение в гипносомнамбулизме является важным методом экспериментальной психологии. Изменяя функциональное состояние испытуемого, объем актуализируемых знаний, значимость объектов и действий можно управлять течением умственных процессов и анализировать их структуру»[28]. При внушении образа «великого человека» наблюдалось значительное улучшение всех выполняемых тестов, направленных на выявление творческих возможностей испытуемого. Причем при осуществлении качественно разнородных деятельностей (удержание груза, рисование с натуры, игра на музыкальных инструментах, игра в шахматы и др.), несмотря на то, что операциональный состав этих деятельностей был заведомо разный, получен один и тот же результат – повышение эффективности выполняемых актов. Главная причина возрастания общего уровня креативности заложена в «раскрепощении», раскованности личности, в повышении ее самооценки, уверенности в своих возможностях, изменении общей позиции (Райков, 1982; Тихомиров, 1984; Тихомиров, Райков, Березанская, 1975).
Основываясь на исследованиях П. Г. Бауэрс, В. Е. Райкова и О. К. Тихомирова - автор данной статьи создал музыкально-драматический театр, где ставшие "актерами" зрители, мало что умеющие в обычном состоянии в гипнозе, освобождаясь от «психофизических заклепок», преображались до неузнаваемости: они пели, танцевали, рисовали, говорили на иностранных языках, играли на инструментах, сочиняли стихи и музыку, и делали это лучше, чем в бодрствовании. Впоследствии у некоторых из них возникала инерция, точнее, необоримая потребность сочинять стихи, создавать, конструировать нечто новое. Кроме того, освоив методику саморегуляции, "актеры" могут управлять своими эмоциями, избавляться от различных дисфункций в организме и т.д.[29]. Участники театра гипноза становятся раскованными и остроумными. Создается впечатление, что они, как бы вырвались из под гнета прошлого и будущего, и переживают общий более оптимистический настрой[30]. К тому же, у них разительно меняется манера мыслить: идеи носят дерзкий, парадоксальный характер. Отвечая на вопросы, они, находясь в образе известного государственного деятеля или представителя шоу бизнеса, блещут красноречием[31].
Примечания
- М.С. Шойфет Нераскрытые тайны гипноза, М.: РИПОЛ классик, 2006, с. 287-289
- Ломброзо Ч. Гений и помешательство. СПб, 1892, с. 17.
- Блез Паскаль. Мысли, гл. VI, ч. 1.
- Gruzelier J., Brow T., Perry A. Rhonder, Thomas, et al. Hypnotic susceptibility a lateral predisposition and altered cerebral asymmetry under hypnosis || || Ibid. № 2, 1984, p. 134-139
- Ротенберг В. С. Гипноз и образное мышление / Психологический журнал, 1985, № 2, т. 6, с. 131
- Levine J., Kurts R., Lauter J. (1984). Hypnosis and its effects on left and Lisfranc S. (1966). A propos de quelques observations d`hystérie de conversion chez l`homme. – Paris: Fac. Med., 1966 (these).
- Симонов П. В. Мотивированный мозг. М. 1987, с. 178
- Martindale c., Hines D., Mithcell L., Covello E. EEG alpha asymmetry and creativiti//Person. and individ. Diff. 1984. Vol. 5, N 1, P. 77-86
- Myers F. Automatic Writing. Proeedings. S. P. R. 1887
- Myers F. Human Personality and Its Survival of Bodily Death. London, Longmans, Green & Co., 1903, Bd. 1, s. 447
- Gilles de la Tourette. History Hypnotisme. Paris. 1898.
- Лёвенфельд Л. Гипнотизм. 1903,СПб
- Hilgard E. Divided Consciousness in Human Throught and Action Multiple Controls. – New York ets.: John Wiley,1977
- Rugg, H. Immagination. – New-York-London, 1963, p. 299.
- Krippner, S. La Science et les Pouvoirs Psychiques de l'Homme (with Jerry Solfvin) (Sand) 1986.
- Pulos. L. "Athletes and Self-Hypnosis”, Coach, Athlete, and the Sport Psychologist, University of Toronto, School of Physical and Health Education, 1979, p. 144-154
- Bowers P. G. Effect of hypnosis and suggestions of redused defensiveness on creativity test performance // J. of pers. Vol. 35, N 2. 1967.
- Райков В. Л., 1934-2007- врач, профессор, заведующий лабораторией гипнологии и психопрофилактики, президент национальной ассоциации творческого и лечебного гипноза, сопрезидент международной ассоциации творческого и экспериментального гипноза, представитель российской школы гипноза на Международном Конгрессе по гипнозу, проходившем в Иерусалиме в 1992 г.
- Райков В. Л. «Исследование сомнамбулической стадии гипноза с феноменом внушенной роли при активной деятельности загипнотизированного» — «Терапия психических заболеваний» М., «Медгиз» 1968, 463—469.
- Тихомиров О. К., Райков В. Л., Березанская Н. А. Об одном подходе к исследованию мышления как деятельности личности. В кн: Психологические исследования творческой деятельности. М. 1975
- Тихомиров О. К. Психология мышления М. 1984
- там же, с. 158—169